Читать интересную книгу Ставка на бабочку. Из Эстонии с приветом - Дмитрий Красавин

Николенька пригласил друзей рассаживаться на ящиках поближе и начал рассказ:

– Давным-давно, когда еще не было Рийгикогу24, у плотника Иосифа и жены его Марии родился сын. Он вырос, и случилось так, что его друзья, и друзья друзей, и все их внуки, и внуки внуков, и прапраправнуки – все стали дружить между собой. Многие из них не знали эстонского языка, некоторые даже не в Эстонии родились, но это никак не сказывалось на их дружбе.

– Как у нас, – вставил Антс.

– Да, как у нас, – согласился Николенька и продолжил: – Всех, кто хотел быть вместе с ними, они принимали без экзаменов по географии и прочих мудростей. Кто не хотел с ними дружить, на тех они не обижались. Они говорили, что зло злом не победить, и поэтому кроме Добра ничего другим людям не делали, и им самим от этого было приятно. И так им нравилась такая жизнь, которой их научил сын плотника, что они решили каждый год отмечать его день рождения и назвали этот праздник Рождеством.

Прошло много лет. Рождество теперь празднуют по всей Эстонии, потому что мы, ее жители, любим делать Добро.

Николенька замолчал. За окном пункта приема стеклотары падал снег. Напротив окна, перед магазином, мигала рождественскими огоньками елка. Из глубины ее ветвей доносился тихий перезвон колокольчиков:

– Джингел белл, джингел белл…

Таллинские истории

«…к городам Астланды (Эстонии) относится и город Калевени. Это маленький, наподобие большой крепости город»

арабский географ Абу-Абд-Аллах-Мохаммед Идриси

Про эстонцев, русских и прочих шведов

Антс сказал, что эстонцы жили на берегах Балтики задолго до нашей эры.

Но не знали, что они эстонцы. Это кто-то из соседей римским историкам подсказал их название.

Может быть, шведы – от шведского «Эст» – «восток».

А может быть, немцы – от немецкого «Ост».

Николенька предположил, что коль эстонцев так назвали, то, значит, они пришли с востока. Вероятно, из-под Саратова.

– С эстонцами все ясно, – резюмировал он и после небольшого раздумья заметил: – А вот у разных там шведов или немцев в отличие от эстонцев единства не было – кто готом, кто баварцем, кто швабом себя мнил.

– Германцами они были, – просветил друга Антс. – И англы были германцами. И франки, которые потом назвали себя французами.

– А вот русских римляне называли уважительно – россы, – вставил свое слово Вася.

– Да, – согласился Антс. – Красиво звучит. Отсюда и слово «роотси». То есть «шведы» в переводе с эстонского.

Вот такая вот история…

Коля, Ваня и Коливань

Пошли как-то Коля с Ваней из Саратова в лес за грибами, заблудились и попали в Эстонию, как раз в то место, где сейчас Таллин находится.

Построили два дома.

День живут.

Другой.

Ску-у-учно!..

Построили еще два дома.

Потом еще.

Потом – целое городище!!!

Бегают по улицам друг за другом:

– Ко-о-ооль!.. Ты где-е-е?

– Ау-у! Ва-а-аань!..

– Ко-о-ооль…

– Ва-а-аань…

Аборигены тех мест (их предки тоже когда-то из-под Саратова туда забрели), слушая раздававшиеся из-за забора крики, так городище и прозвали – Колывань25.

Немного на свой манер, но понятно.

Такова вкратце история происхождения первого, самого древнего, названия Таллина.

Ваня-умный, Коля и его бой

Кому только не рассказывал я историю о Коле, Ване и Колывани – никто не верит, что Коля с Ваней вдвоем целое городище построили.

Действительно, если быть более точным, то они сами ни одного бревна не принесли – положение не позволяло.

Но у каждого из них был свой бой – «слуга» в переводе с английского. Бои все и строили. Так что, по большому счету, я не далеко отошел от истины.

Особенно силен и трудолюбив был бой у Коли. Колев бой, как его привыкли называть еще на родине.

Ваня очень много рассказывал под звуки каннели26 поучительных историй о нем потомкам бывших саратовцев.

Потомки Ваню не понимали, но очень любили слушать и прозвали Ваней-умным.

Собственно, главная цель его рассказов состояла не в том, чтобы потомки гордились подвигами русского боя, а в том, чтобы научить их родному русскому языку.

Но учил Ваня, по своему обыкновению, с ленцой, спустя рукава.

Поэтому потомки, именовавшие себя эстами («люди с востока, из Саратова» – в переводе с древнегерманского), русский язык не освоили, а имена героев Ваниных рассказов сразу стали переиначивать на свой манер.

Сегодня в эстонском эпосе мы читаем уже не о Колевых, а о Калевых подвигах, не о Колевом бое, а о Калевипоэг27. Да и самого Ваню-умного теперь больше знают под именем Ванемуйне28.

И поделом.

Спустя рукава родному языку не учат.

Место, где Тома пела

В те стародавние времена, когда Коля с Ваней еще только начинали строить Колывань, к ним на холм часто забиралась грузинская царица Тамара (Тома, как ее по-свойски называли наши ребята из Саратова) и пела песни.

Голос Томы разносился далеко окрест, привлекая великое множество слушателей со всех концов Эстонии.

Популярность певицы была чрезвычайно велика.

Неудивительно, что после ее отъезда в Грузию холм стал называться «Место, где Тома пела» – Тоомпеа в сокращенном варианте.

Впоследствии это название перешло и к построенному на холме замку29.

Княжна Ольга, Петька и песни царицы Тамары

Достаточно много наименований улиц и исторических мест Таллина связано с историей взаимоотношений Петьки (горожане произносили – Паткуль) и княжны Ольги (горожане называли ее без титулов – Оля).

Однажды Петька пришел в гости к княжне сыграть партию в вист30. Только Оля раздала карты, как ветер донес до ушей картежников звуки голоса поющей на холме Тамары. Завороженный пением, как мотылек пламенем костра, Петька бросил игру и побежал на царственный голос.

Княгиня, конечно же, в припадке ревности пустила вдогонку за беглецом свору борзых.

Петька бежал по широкой улице. Борзые кусали его за пятки. Их громкий лай будил жителей города.

– Ну нет! – кричал Петька. – Меня так просто не возьмешь! Ну не!

Спасся он тем, что свернул с широкой улицы направо и прыгнул на заранее построенный им трап, ведущий от подножья холма к его вершине.

Трап, по которому Петька карабкался на холм, назвали Паткули трап, переиначив при этом имя строителя на эстонский манер.

Наименование улицы, свернув на которую он кричал: «Ну нет!», сегодня звучит тоже несколько искаженно – Нунне.

И только русское слово «лай», перейдя в наименование самой широкой улицы Таллина, сохранило свое первоначальное звучание. Более того, с тех далеких времен слово «лай» на эстонском языке стало соответствовать понятию «широкий» в общем его значении, а не только применительно к ширине конкретной улицы, по которой за Петькой гнались борзые.

Народ Виру

Поселившиеся на холме и у его подножья потомки саратовцев были людьми не только веселыми, но и трудолюбивыми.

Чтобы полюбоваться на их труд (а посмотреть, как работает другой, каждому приятно), из-за моря прибывали толпы финнов.

Еще задолго до того, как Колывань начинала просматриваться сквозь окуляры сложенных в баранки пальцев заморских гостей, до их ушей доносились веселые крики строителей: «Вира! Вира помалу! Вира!»

Вот финны, никаких других слов, кроме «вира», на южном берегу Балтики не слышавшие, и стали называть строителей Колывани народом Виру.

Уж сколько веков минуло с той поры. Для всего цивилизованного мира потомки саратовцев стали эстами, а для финнов так и остались народом Виру, вируласцами.

Ноги для холма

Тот холм, на котором Тома пела, был без ног, что очень огорчало добросердечных колыванцев.

Посоветовавшись с Ваней-умным, они наняли две бригады феодального труда – бригаду левой ноги и бригаду правой ноги, поручив им пристроить к холму ноги.

В каждой из бригад был свой бригадир, свой архитектор, свои асы ногостроения.

Помолившись, они тайно одна от другой, начиная с пяток, принялись за работу и в районе промежности, естественно, встретились.

И тут обнаружилось, что левая нога на 50 метров короче правой!

Бригадиры принялись ругаться, обвинять друг друга в некомпетентности, потом прогулялись вместе по обеим ногам, выпили по стакану глинтвейна, обнялись, расцеловались и разошлись: хоть ноги и разные, но такие прекрасные!

Кто не верит, может убедиться сам, прогулявшись с друзьями или в одиночку по улицам Пикк-Ялг31 («Длинная Нога») и Люхике-Ялг32 («Короткая Нога»).

Тома-сын и головы дракона

Летом 1404 года в Таллине велись работы по строительству новой Ратуши.

В те времена был еще жив сын царицы Тамары – Тома-сын, как его звали современники.

Он был довольно стар, но всегда, как и во времена молодости, носил на поясе меч, а на голове широкополую шляпу типа сомбреро, правда, не соломенную, а жестяную и с приплюснутым верхом (что-то наподобие Мамбринова шлема дон Кихота). Так, что если смотреть сверху, то кроме круглой жестянки ничего и не увидишь.